Мы пугаем детей! - чтоб они были здоровы.
Нельзя! орём так, что дитё подкидывает. Для эффекта подпускаем поближе. И залпом со всех орудий: Кака!!.
Обморок нас не останавливает. Главное, цел внешне и как будто невредим внутренне. Чтобы оберечь и защитить, мы - ни перед чем. Доведём до заикания, до падучей. Пусть до совершеннолетия мочатся, но помнят, что к утюгу ни-ни, к розетке ну-ну-ну, а к печке ой-ёй-ёй!.
- Куда!? ору я сынишке.
Занесенная над асфальтом худосочная ножка каменеет.
Куда через дорогу?! отдёргиваю. - Знаешь, что случилось с Ваней Васильчиковым?!
Сын мотает головой, шевелит цинковыми губами. А я на его глазах кроваво раскатываю Ваню по колёсам.
Ах, этот Ваня Васильчиков - неутомимая жертва, непотопляемая семейная легенда. Агнец, неоднократно приносящийся в жертву. Он сгорал на кострах и тонул в коварных водах унитаза. Резался до гангрен и выпадал из окон. Какие только кары не обрушивались на его неокрепший организм.
Дети росли, Ваня отдувался.
- Как? восклицает бледный сынишка, обляпанный свежими кишками любимого героя. Так он всё-таки умер?
- Что ты, - успокаиваю, - как же он погибнет, это ж Ваня Васильчиков!! В него хирургически вмешались и восстановили до следующих проказ.
Сынишка робко улыбается.
- А я знаю, говорит. - Он не видел самосвала, потому что на прошлой неделе карандашом выколол себе глаз.
- Да, смутно припоминаю я прошлую рассказку, именно... А ещё, потому что не посмотрел, как я учил, направо-налево.
- Налево-направо, поправляет меня педантичный сын.
- Ну, конечно же, налево-направо. Видишь, что происходит из-за невнимательности?
- А как же он шёл? - вдруг озадачивается воспитуемый. - Ему же форточкой отрезало ноги, когда он лез за вареньем!
- Ноги? переспрашиваю. Форточкой?
- Ну, да.
Сын смотрит выжидающе.
- Так, он на костылях, говорю.
- Без пальцев? - ужасается сынишка.
- Почему без пальцев?
- Ну, он же их сгрыз вместе с ногтями!
- Так это ж только на левой руке, - спохватываюсь. А на правой...
- А на правой обломал, когда ковырял в носу, подсказывает отпрыск.
- Пра-авильно... И потому пальцы у него короткие, но для ходьбы вполне пригодные.
- Понятно, - кивает сын. - На костылях, без глаза, с дыркой в животе...
- Чего это ты придумываешь? говорю. Какая ещё дырка?
- Которую ему прожгла кола-кола, когда он выпил два стакана.
Сынишка явно обескуражен моей забывчивостью.
- Так это когда было-то? говорю. - Её ж давно зашили!
- Вместе с горлом?
- А что с горлом? Напомни.
- Ну, когда Ваня взял папину бритву...
- А-а-а, - тяну я. Вспомнил тоже - месяц назад. На нём же всё, как на собаке...
- А кровь?
- Что с ней?
- Ну, когда он бритвой перерезал артерию, кровь хлестала, как из свиньи, и вся вытекла.
- Так ему перелили.
- Из свиньи?!
- Ну почему ж из свиньи? Из другого мальчика.
- Из какого?! - бледнеет сынишка.
- А вот это, сын, обнимаю его за плечи, уже совсем другая история про мальчика, задававшего слишком много вопросов.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
- Здравствуйте, Вы знаете?..
А шо?
У Вас приятная улыбка:
И шо?
Нет, просто так: У Вас приятная улыбка, и все!
Не морочьте мне голову! Шо Вы хотели?
Да ничего не хотел! У Вас приятная улыбка, и мне захотелось Вам об
этом сказать.
И шо теперь? Вы хотите со мной переспать?
Да упаси Господи! В смысле, я не это хотел сказать.
А шо Вы хотели сказать?
Я хотел сказать Тьфу ты, черт!
Хто - я?!
Да не Вы! В общем, мне Ваша улыбка показалось прият
В детей мы вкладываем по-крупному!
В чём сами не удались, в то дитё и пихаем: в музыку, в спорт, в
танцы...
Если папе - слон на ухо - дитё пиликает. Если мама слон -
танцует.
Как оно это делает вопрос десятый. Наше дело вложить. Всунуть в их
немощные ручки фортепьяно, и следить за до-ре-ми, игнорируя мольбы
и поддавая при взбрыкивании. Пусть пиликают - в синяках, соплях и
фраке - назло криворуким предкам с их кривоногими генами.
С талией-то Команечи кто угодно обруч закру
Равновесие штука странная. Зачастую, чтобы обрести - душевное,
необходимо утратить его физически.
Вот, к примеру, долгожданный отпуск. Мы на берегу. В шезлонгах.
Волна накатывает...
Я, щурясь, потягиваю коктейль. Один уже накатил. И теперь, словно
канатоходец балансируя на грани блаженства, познаю материю как
объективную реальность, данную мне в ощущениях... И тут вдруг жена
вздыхает:
- Как же там без нас несчастные детки?
И сразу крен!
В два глотка допиваю коктейль, чтобы
Регистратура желаний, слушаю.
Желание: мужчина. Смертная А1Д8К6.
Какого там мужчину хочет эта твоя смертная?
Надёжного. "Что бы ни случилось, чтоб рядом был".
И всё?
Всё.
Фу, совсем без фантазии.... Ладно, записываю её на следующую жизнь
сиамским близнецом. Регистратура желаний, слушаю?
Ребёнка хочет. К18Р3Б46.
Какого?
Любого... Наверное...
Пол? Возраст? Здоровье? Внешность? Какие таланты с прошлых жизней
оставляем?
Ну... Э... Нет данных.
Тогда
Сейчас я всем напомню о том, что раньше и х"и были толще и трава зеленее. Вот мы-то при Сталине в пионэрские лагеря как ездили? Чемодан в руки, на него наклейку с фамилией и номером отряда и внутри список того, что ты непременно прое%ёшь за 35 дней смены. Всё, кроме сандалей и пионерского галстука, обычно. Телефон у начальника лагеря, если тебе оторвало ноги по самые руки или ты насрал в горн - с него позвонят твоим родителям. А сейчас-то как?! Сейчас на 2 недели, в номере 3 человека, не 23 и
О главном ...
Люди вместе, пока они оба хотят быть вместе. Ни долг, ни честь, ни мораль не приковывают одного человека к другому. Когда человек хочет уйти, уйдет и от дома, и от детей, и от умирающего калеки. Пока не хочет - остается рядом.
Когда человек хочет быть вместе, никакие твои недостатки ему не помешают. Когда человек хочет уйти, никакие твои достоинства его не удержат. Как бы ты ни был некрасив и непривлекателен, найдется кто-то, кому ты понравишься. Как бы ты ни был х
