Начало июня 1979-го. Ленинград. Белые ночи. Почти закончен учебный год. Мы, трое друзей-однокурсников, слегка выпили. Настроение отличное, молодость и всё такое. Захотелось побеситься.
Часа в три ночи оказались на Невском, у Аничкова моста. Шагаем прямо по центру Невского, радуемся жизни, бесимся (что и задумывалось). Машин практически нет. Солнце, теплынь, красота вокруг. Страшно захотелось жрать! В застойные времена быстро и вкусно перекусить в Ленинграде и днём можно было только мечтать. А ночью легче было найти колесо от трамвая, чем поесть. Можно было пойти на Московский вокзал, в буфет. А можно было и обломиться.
Не сильно долго думая, заходим в первый попавшийся проходной двор (где-то рядом с Домом Журналистов), настойчиво звоним в первую попавшуюся квартиру! Выходит мужик в семейных трусах. Настроен, скажем, так, что Кличко, наверное, сразу бы дёрнул оттуда. Мы скромно спрашиваем, нельзя ли чего пожрать. Уж очень хотца! Он говорит - Заходи!
Идём на кухню обычной питерской коммуналки. Мужик чё та жарит; у нас с собой что-то тоже оставалось "пожарить". Выпили, закусили, посидели, поговорили. Душевно, настроение на взлёт! Мужика обняли и спать домой поехали.
Вот такие были времена, ребяты.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Знакомый итальянец рассказывал, как он ехал в поезде дальнего следования зимой:
- Ночью я пошел за минеральной водой в вагон ресторан, на обратном пути, с бутылкой воды в руках, увидел в комнате между вагонами (тамбур, подсказываю я ему), где выбиты стёкла и метёт снег, три мужчины топлесс пьют водку, и они, Миша! ОНИ! Смотрят на меня как на идиота!!!
В 1974, будучи студентом первого курса, я поехал на картошку. Звонил оттуда домой каждый день, докладываясь, что со мной все в порядке. Однажды, родители еще не успели снять трубку телефона, а я уже слышал все, что говорилось в квартире. Было слышно очень хорошо. Я ничего об этом не сказал, а вернувшись с картошки, пошел с папой в магазин и по дороге рассказал ему о своем открытии. Пока ходили, разобрались вдвоем, как это делается. Мы исходили из предположения, что КГБ должно иметь возможност
СССР, распространение не прошедшей цензуру литературы посредством т.н. Самиздата. Далее со слов друга:
"Помню, когда взялись за искоренение распостранения Хроники текущих событий, то двигались по цепочке распостранителей, арестовывали одного, у него узнавали, кому он передавал литературу, арестовывали следующего, ... В итоге за два шага по цепочке от моих родителей арестовали мужика - ничего особенного. До него все в цепочке раскололись. От него никто героизма не ожидал. Он не отрицал,
Есть в Нижней Австрии небольшой городок Хайденрайхштайн, с населением всего около четырех тысяч человек. Однажды прогуливаясь там, с удивлением увидел, что одна из соседних улочек носит странное название Похергассе (Pochergasse). А сверившись с картой обнаружил, что весь этот небольшой райончик, около пятидесяти частных домов и нескольких трехэтажек называется Похер.
Одолело любопытство, ведь в немецком языке такого слова нет. Расспросил старичков, что это за название такое. Наконец, о
Знакомая пришла на стоянку забирать авто. С обеих сторон заставлено машинами так, что дверцы не открываются. Так в нулевые парковщики автостоянок трамбовали машины, чтобы побольше машин на стоянку запихнуть и соответственно побольше заработать. Позвала она этих сторожей, а они ничего сделать не в силах.
Тогда эта девчёнка открыла пятую дверь машины и полезла раком в мини юбочке сквозь машину на своё водительское место. Охранники только слюни успевали подбирать. Залезла, выезжает.
Знакомый рассказывал. Его жена занималась оформлением документов, уж не помню каких, всё сделала, осталась последняя справка, которая делается в течение нескольких РАБОЧИХ дней, пусть будет пять.
Приходит в контору через пять дней - справка не готова, сказали прийти еще через три дня, потом еще через день. И опять справка не готова, её даже не начинали делать. Женщина начала робко возмущаться, но как известно "аппетит приходит во время еды", мало-помалу возмущения приобрели более высок
