Действие происходит в семидесятые годы в прииртышском сельце Пятерыжск. Эта бывшая казачья станица стоит на правом крутом берегу Иртыша, а на левом, в пяти километрах, крупный районный центр Иртышск. Там есть базар, и туда по воскресеньям на телегах, через паромную переправу, ездят многие пятерыжцы приторговывать помидорами, рыбой, картошкой, молоком, маслом кто чем богат. Обратно возвращаются, накупив на вырученные деньги сахар, муку, соль, детишкам школьные вещи. Мужики обычно уже поддатые пока жены расторговываются, они успевают не раз и не два смотаться за чекушкой, выцарапывая у своих супружниц мятые рубли буквально с боем.
Приехал с базара хорошо подогретым и дядя Саша Гергерт. Он был из поволжских ссыльных немцев, во время войны его мобилизовали в трудармию, он где-то валил лес, обратно вернулся с покалеченной ногой. Ходить дяде Саше было трудно, и он обзавелся личным конным экипажем взамен инвалидной мотоколяски. Он прекрасно обучился обращению с лошадьми, бричка у него была подрессоренная, на мягком ходу. Всегда смазанная, она шла ходко и практически бесшумно, если не считать еканья лошадиной селезенки. Поддав, дядя Саша любил с шиком промчаться по пыльным пятерыжским улицам, при этом разбойно гикая и отчаянно, с неистребимым немецким акцентом, матерясь. Ему бы цыганом родиться. Да он, впрочем, и был каким-то нетипичным немцем смуглым, с громадным вислым носом, пегими от седины кудрями. Не хватало только серьги в ухе.
Высадив жену с покупками у своего дома, дядя Саша хлестнул в воздухе кнутом (лошадей, надо отдать должное, он практически не бил, только пугал) и покатил в дальний конец деревни. Потом свернул на параллельную улицу и помчался в обратную сторону, оставляя за собой клубы пыли, а нередко и раздавленных куриц. Продольных улиц в деревне было всего три, и потому дядя Саша через каждые пять минут возвращался на свою и проносился мимо скорбно стоящей у кленового палисадника жены, тети Дуси.
- Саша, хватит, давай домой! завидев его и вся подавшись вперед, кричала она дяде Саше. А тот, упиваясь захватившей его магией быстрой езды, уже не сидел, а стоял в бричке и, размахивая концами вожжей, орал что-то непотребное. Оскалившаяся лошадь была вся в мыле и громко храпела, но и ее сейчас никакая сила не могла остановить: оба они, и лошадь, и ее хозяин, были во власти скорости. Мгновение, и сдуревший экипаж оказывался на другом конце деревни. И так несколько раз.
- Ах ты, фриц поганый! бессильно проклинала своего непутевого супруга тетя Дуся, поправляя сползший с головы платок и возвращаясь на угол палисадника. Потом она все же додумалась распахнуть ворота настежь и выбежать на середину улицы, когда в конце нее снова показался лихой немецкий казак дядя Саша Гергерт.
- Саша-а! Сюда! Мы вот здесь, вот туточки живе-о-м! - пронзительно закричала она, одной рукой вздымая вверх свой яркий, только сегодня купленный на базаре платок, а второй указывая на распахнутые ворота ну, чисто уличный регулировщик. И повинуясь этому властному, и в то же время отчаянному жесту, экипаж на полном ходу влетел в распахнутые ворота, которые тетя Дуся тут же хлопотливо заперла, злорадно приговаривая:- Ну, черт колченогий, сейчас ты у меня попрыгаешь!
И можно было не сомневаться: попрыгает!
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Дочери было 5.5 лет . Зима . Смотрит в окно :
- Мам , смотри , синички прилетели . Я тоже хочу быть синичкой и летать , и вообще здорово было бы у нас семья синичек :
я - дочка синичка , ты - мама синичка , и папа - большой синяк !!!
Ржём уже третий год .
Есть у меня коллега Максим Александрович. Общаемся с ним по скайпу, т.к. кабинеты наши очень далеко. Однажды пишу по запарке "Макси Александрович". Не дописала одну букву, торопилась. Потом довольный говорит мне -,мол, спасибо за описку... И вот в очередной раз тороплюсь,пишу -"Максим Александрочив,"... хорошо, на этот раз перечитала сообщение перед отправкой... Мораль:всегда проверяйте что написали!
На третий день нашего пребывания в Израиле родственник-"старожил" Зяма пригласили нас к себе домой на званый ужин.
Зяма у нас в семье считался диссидентом, пострадавшим от коммунистического режима. Он уехал в Израиль в 1975 году, буквально за 2 месяца до обширной ревизии в его универмаге. По результатам ревизии директор универмага получил 10 лет, замдиректора 8 лет, завсекцией отделался исключением из партии и инфарктом, а скромный товаровед Зяма к моменту суда уже пил теплую водку на
Зашла в супермаркет. Краем глаза вижу маму с сынишкой лет 6-ти.
Как говорится, бедненько, но чистенько. Славный такой мальчишка.
Видно было, что ему чего-то хочется, но не просит.
Пока мама копалась в корзине с уценённой мелочёвкой, он осторожно
взял коробку с фломастерами, погладил, понюхал и положил на место.
Потом потрогал какие-то наклейки и вздохнул... так тяжело, как
старичок.
Женщина наклонилась и тихонечко сказала: "нет денег, сынок". А он
только молча кивнул.
И ещё... на
( не смешной , жизненный )
Еду я в электричке. Входит бомж. Синяк синяком. Морда опухшая.
На вид лет тридцать.
Оглядевшись, начинает:
Граждане господа, три дня не ел. Честно. Воровать боюсь, потому что
сил нет убежать. А есть очень хочется. Подайте, кто сколько сможет.
На лицо не смотрите, пью я. И то, что дадите, наверное, тоже
пропью! и пошёл по вагону.
Народ у нас добрый быстро накидали бомжу рублей пятьсот.
В конце вагона бомж остановился, повернулся к пассажирам ли
В студгоды подрабатывал летом в фотосалоне: фото на паспорт, обработка в фотошопе, открытки, визитки и прочее. И вoт заходит кaк-то oдин молодчик тaкoй, знаете, вечер в хату. Cкaзaл, чтo фото на паспорт нyжнo.
Ну я, знaчит, сфоткал, обрабатываю, кадрирую, а этoт гоповася
pядoм стоит и смотрит. К слову, пришел он в олимпийке абибас, и
решил я ему шаблон костюма с галстуком сверху наложить.
Ну фото на паспорт все-таки. Фигли.
Он кaк увидел, тaк cpaзy запричитал: Во четка, брат
