Действие происходит в семидесятые годы в прииртышском сельце Пятерыжск. Эта бывшая казачья станица стоит на правом крутом берегу Иртыша, а на левом, в пяти километрах, крупный районный центр Иртышск. Там есть базар, и туда по воскресеньям на телегах, через паромную переправу, ездят многие пятерыжцы приторговывать помидорами, рыбой, картошкой, молоком, маслом кто чем богат. Обратно возвращаются, накупив на вырученные деньги сахар, муку, соль, детишкам школьные вещи. Мужики обычно уже поддатые пока жены расторговываются, они успевают не раз и не два смотаться за чекушкой, выцарапывая у своих супружниц мятые рубли буквально с боем.
Приехал с базара хорошо подогретым и дядя Саша Гергерт. Он был из поволжских ссыльных немцев, во время войны его мобилизовали в трудармию, он где-то валил лес, обратно вернулся с покалеченной ногой. Ходить дяде Саше было трудно, и он обзавелся личным конным экипажем взамен инвалидной мотоколяски. Он прекрасно обучился обращению с лошадьми, бричка у него была подрессоренная, на мягком ходу. Всегда смазанная, она шла ходко и практически бесшумно, если не считать еканья лошадиной селезенки. Поддав, дядя Саша любил с шиком промчаться по пыльным пятерыжским улицам, при этом разбойно гикая и отчаянно, с неистребимым немецким акцентом, матерясь. Ему бы цыганом родиться. Да он, впрочем, и был каким-то нетипичным немцем смуглым, с громадным вислым носом, пегими от седины кудрями. Не хватало только серьги в ухе.
Высадив жену с покупками у своего дома, дядя Саша хлестнул в воздухе кнутом (лошадей, надо отдать должное, он практически не бил, только пугал) и покатил в дальний конец деревни. Потом свернул на параллельную улицу и помчался в обратную сторону, оставляя за собой клубы пыли, а нередко и раздавленных куриц. Продольных улиц в деревне было всего три, и потому дядя Саша через каждые пять минут возвращался на свою и проносился мимо скорбно стоящей у кленового палисадника жены, тети Дуси.
- Саша, хватит, давай домой! завидев его и вся подавшись вперед, кричала она дяде Саше. А тот, упиваясь захватившей его магией быстрой езды, уже не сидел, а стоял в бричке и, размахивая концами вожжей, орал что-то непотребное. Оскалившаяся лошадь была вся в мыле и громко храпела, но и ее сейчас никакая сила не могла остановить: оба они, и лошадь, и ее хозяин, были во власти скорости. Мгновение, и сдуревший экипаж оказывался на другом конце деревни. И так несколько раз.
- Ах ты, фриц поганый! бессильно проклинала своего непутевого супруга тетя Дуся, поправляя сползший с головы платок и возвращаясь на угол палисадника. Потом она все же додумалась распахнуть ворота настежь и выбежать на середину улицы, когда в конце нее снова показался лихой немецкий казак дядя Саша Гергерт.
- Саша-а! Сюда! Мы вот здесь, вот туточки живе-о-м! - пронзительно закричала она, одной рукой вздымая вверх свой яркий, только сегодня купленный на базаре платок, а второй указывая на распахнутые ворота ну, чисто уличный регулировщик. И повинуясь этому властному, и в то же время отчаянному жесту, экипаж на полном ходу влетел в распахнутые ворота, которые тетя Дуся тут же хлопотливо заперла, злорадно приговаривая:- Ну, черт колченогий, сейчас ты у меня попрыгаешь!
И можно было не сомневаться: попрыгает!
Мои соседи - очень солидная пара. Она - на какой то крупной должности в одном известном ВУЗе, он - ещё более серьёзный чин в маленьком, но богатом АО.
Тут наблюдаю картину: подходим почти одновременно с соседкой к парадной. Пока достаю брелок, она набирает на домофоне номер. В ответ бас её мужа "Кто?" , та в ответ "Я".
Снова бас "Пароль!". Соседка сквозь зубы еле слышно "Б....!" и громко и отчётливо в домофон "Трусы на голове!".
В ответ: "Заходи!". И тоненький голосок на
Я и раньше встречал его, то на дороге, то на тротуаре. И каждый раз я не мог не остановиться, чтобы не полюбоваться этим зрелищем и не только я один, все прохожие смотрели ему вслед и улыбались.
Представьте себе мужика на маленьком электросамокате, он мчится с бешеной скоростью - пятнадцать километров в час, но выглядит при этом, как будто бы пытается побить мировой рекорд на дне высохшего озера. Я бы ещё понял - велосипедный шлем, ну, на худой конец - мотоциклетный, мало ли, человек т
Иду вчера с работы, есть хочется, прям невыносимо. Понимаю, что до дома не дотерплю.
Подошел к палатке с едой, купил какой-то бутерброд. Стою жую. Рядом сидит собака и смотрит на меня грустными глазами.Пожалел животинку, оторвал кусок бутера и кинул ей, а она его понюхала, носом в него потыкалась и даже не попробовала!
Посмотрел я на это, потом на бутерброд, что у меня в руках, и как-то мне сразу расхотелось его есть - мало ли, думаю, из чего такого его сделали, что вон, даже со
Рассказывал Вячеслав Тихонов.
Мне на даче стало плохо с сердцем. Время позднее, врачей рядом нет. Правда, неподалеку военный госпиталь туда меня родные и привезли. Доктор в приемном отделении заполняет карту: Фамилия, имя, отчество?
Я говорю: Тихонов, Вячеслав Васильевич.
Он спрашивает дальше: Воинское звание?
Штандартенфюрер, отвечаю.
Доктор поднял глаза, вгляделся: Ох, извините, не узнал
Недавно корпоратив был. Сидим, пиво потягиваем, общаемся. В ходе разговора выясняется, что новый контент-менеджер по воскресеньям в протестантскую церковь ходит. Потом девочка-копирайтер говорит, что раньше она то-ли в буддистский, то-ли кришнаитский храм ходила, тоже по воскресеньям. Тут шеф меня спрашивает: "А вы куда-нибудь ходите по воскресеньям"? Отвечаю на полном серьезе и с мрачным видом: "Я по воскресеньям в людей стреляю". Страйкбол.
Вот мне вспомнились две такие истории, и как-то сами собой объединись в одну. Ситуации схожие, при этом сюжеты разные!
Первую рассказал мне отец, педагог с большим стажем, когда мы обсуждали перипетии учительской профессии. Далее с его слов.
Работал я учителем физкультуры в Никоновской школе, и однажды прибыл к нам на практику студент института физкультуры. Высокий, подтянутый, на уроки приходил в шикарном спортивном костюме у меня такого никогда не было. Как практикант, он долж