Командир нашей части полковник Полторабатько был типичным
кадровым офицером советской военной школы. Небольшого роста, но
плечистый и крепко сбитый, в свои пятьдесят два года он легко
пробегал с нами по субботам десятку кросса, приходя к финишу одним
из первых. Обычно в такой день он выходил на крыльцо казармы в
спортивном костюме и громким раскатистым басом объявлял:
- Пид@ррасы, строиться!
И уже через считанные секунды все стояли в строю, глядя на него с некоторой опаской. Боялись мы его жутко, так как мужик он был сам по себе вспыльчивый и рука у него была тяжёлая. А ещё у него была полковничья Волга-чувашка, шофёром на которой служил мой кореш, ефрейтор Орехов, пронырливый пермяк, с которым в ту субботу мы сговорились устроить себе небольшой отдых. В принципе, никаких далеко идущих планов у нас не было, хотели только втихаря сходить в киношку, да накупить в поселковом гастрономе халвы с пряниками.
Для этого и надумали спрятать меня в багажнике Волги, а после того, как Орехов отвезёт полковника домой, всё это и проделать. Машину полковника на КП не досматривали, а до посёлка было всего четверть часу пути.
Так и сделали. Как только дежурный позвонил в гараж, я залез в
багажник и Орех подогнал машину к штабу. Затаившись я услышал
полковника, который шёл к машине разговаривая, судя по голосу, со
своей секретаршей Ольгой Петровной, что сидела у него в канцелярии.
До этого я общался с ней пару раз, когда заносил туда
корреспонденцию. Ольга Петровна обладала пышным пергидрольным
начёсом на голове и большущей грудью, возвышавшейся над столом
равелинами неприступной крепости. С нами, солдатами, она держалась
сурово и, взяв письма, лишь молча кивала головой.
Открыв дверь, полковник усадил Ольгу Петровну на заднее сиденье, после чего коротко буркнув, - Свободен до завтра, забрал у подскочившего Орехова ключи и сам уселся на водительское место. Орех растерянно ответил есть, я в страхе замер в багажнике как мышь под веником и машина тронулась вскоре выехав на трассу. Под шорох шин изредка мне слышался бас полковника и звонкий смех Ольги Петровны.
Спустя минут десять мы свернули с асфальта на какую-то грунтовку, и в машине отчётливо запахло хвоей. Очевидно, мы заехали в тот лесок, что стоял на полпути к посёлку. Какое-то время машина тряслась по неровной дороге, потом развернулась и остановилась. В тишине раздался звук открываемой двери и задняя часть Волги чуть просела, из чего я понял, что Полторабатько перебрался к Ольге Петровне. Несколько минут из салона доносился негромкий разговор, потом всё ненадолго стихло и немного погодя до меня донеслось их обоюдное пыхтенье, наводившее на самые смелые мысли. А ещё через пару минут Полторабатько, по всей видимости, перешёл в полномасштабное наступление и из салона послышался лёгкий треск в унисон с недовольным вскриком Ольги Петровны. Вероятно, полковник не мог справиться с её колготками, в результате чего просто рассвирепел и порвал их руками.
В ответ на её протесты полковник снова бросился в атаку, и вскоре возмущённые крики Ольги Петровны начали приобретать некоторую ритмичность.
Я почти не дыша застыл в позе тихоокеанского краба, судорожно гадая, что меня ждёт в случае обнаружения, а именно, отлупит меня наш командир части или сразу же на месте и расстреляет. Почему-то я склонялся я к последнему варианту.
Полковник же, тем временем, рыча, как бабуин в брачный период, добросовестно продолжал свою нелёгкую работу. Точно также как на кроссе он подгонял отстающих, громко считая - раз-два, левой! - он и здесь вслух считал свои поступательные движения - раз-два, раз-два, раз-два! каждый раз заставляя меня содрогаться и затыкать уши.
Но, ничто, как известно, не длится вечно, примерно минут через пять этого действа скорость полковничьего счёта заметно повысилась, и наступил самый ответственный момент, когда он зычно возопил как Тарзан, а Ольга Петровна пронзительно заверещала.
Машина ходила ходуном, и я в ужасе ещё сильнее съёжился в
багажнике, схватившись за голову и молясь, чтобы полковник не
открыл его по какой-то надобности. К счастью багажник им был не
нужен. В салоне опять наступила тишина, потом донёсся запах
сигаретного дыма, они ещё немного поговорили и мы, наконец-то,
снова двинулись.
Полковник сначала доехал до дома офицерского состава и высадил проживающую там Ольгу Петровну, потом, довольно насвистывая, миновал ещё несколько улиц, припарковался у своего дома и ушёл.
А я остался лежать в своей темнице, стараясь хоть как-то размять затёкшее тело и не думать о том, что меня ждёт дальше. А там и не ждало ничего хорошего, за самоволку мне грозила, как минимум, гауптвахта, а то и чего похуже. И тут, в тот самый миг, когда я уже почти попрощался со своей молодой жизнью, послышались голоса, звук открываемого замка
Передо мною с сумками в руках стояли наш полковник со своею супругой.
Нужно было что-то срочно делать и я, не найдя ничего лучше, поднялся перед ними на колени и отдав честь бодро отрапортовал:
- Дежурный по багажнику рядовой такойто!
Супруга полковника взвизгнула от неожиданности, а сам Полторабатько, выпучив глаза, уставился на меня как на привидение. Потом, что-то прокрутив у себя в голове, он задумчиво прищурился и, покосившись на супругу, кивнул:
- Вольно, солдат. Следуйте в часть, дежурному доложите, что я вас отпустил. Вам всё ясно? сделав ударение на слове всё - спросил полковник.
- Так точно! прокричал я в ответ, вылез из багажника и строевым
шагом направился обратно в часть.
Надо сказать, что никаких наказаний за эту самоволку мне тогда
не последовало, а полковник Полторабатько до самого моего дембеля
при виде меня всегда усмехался и хмурясь прятал улыбку в
усы.
А скажите мне, как художник- художнику, вы рисовать умеете?
Двадцать лет жизни были отданы стройке. Чему-то научились сами, чему-то научили, что-то подсмотрели. Но, построив дом ,и решив, что в нём должен быть камин, стало ясно: это не то,что мы сможем сделать сами . Нужен Мастер.Уже не помню, откуда мы его взяли, кто подсказал или навёл на него, помню как встретили на вокзале приехавшего откуда-то из района маленького человечка с маленькой сумкой. Ничего! Взбодрили мы себя.Главное что
Я же собачник, вот и кота научила чуть не половине курса ОКД, и выучился он кстати очень быстро и легко. Лапу давать правда любит больше всего.
Но тут понимаешь, реально другое это животное. Если у него есть настроение - он все сделает, даже если ты его и не просишь. Он решил что его лапа, это пипец какая ценная для меня вещь и я чтобы ее подержать на все согласна. Вот и терроризирует меня теперь - приходит и суёт с царственным видом.
Но если ему неохота, честно проще застрелить
Сын учится в 8 классе. Сидит готовится к контрольной по биологии. Мочевыделительная система. Решила проверить как понял материал. Он рассказывает все правильно. Я давлюсь от смеха. Не поймет почему. А я никогда не забуду, как во 2 классе, после урока самопознания он мне рассказывал как устроена мочевыделительная система.
Едем в такси со школы. Рассказывает: У всех людей по две почки. Правильно? Я говорю, а у меня три ( на самом деле 2,5). Он выдает. Ого ты инопланетянка?! Ну обьяснила,
Лежу на пляжу, никого не трогаю. Рядом кряхтит дочь, насыпает тяжелый песок в ведерко, поодаль в прибое сын строит фортификации. Жена машет рукой за буйком. Адски жужжит китайскими звуковыми спецэффектами чья-то игрушка. Чайки тщетно пытаются повторить мотив.
Настроение философское, в желудке растворяется завтрак и веселится Кубалибра, принятая в честь полудня. Красота. Краем глаза выхватываю картинку, которая прекрасно ложится на внутреннее расслабленное настроение.
Жизнь - это
Поехал в автосервис промывать радиатор печки в машине. По соседству стоит Ниссан тоже моется. После процедуры температура не особо поднялась. Диалог мастера с клиентом:
- Радиатор сильно забился, уже не промоется, только менять радиатор.
- Сколько будет стоить?
- Замена радиатора будет стоить 6000р.
- Дороговато...
- За 3200 можете купить ватные штаны и ботинки как у меня.
Эта весьма конфузная история случилась, когда мне было около сорока лет. В тот год я успешно развелся со своей второй женой.
Был месяц август. Экс-жена уехала на месяц заграницу налаживать личную жизнь, дочка поехала к бабушке с дедушкой, а я остался с 12 летним сыном и перешел в полу-отпускной режим (я программист фрилансер), чтобы хорошенько потусить с сынишкой.
Отступление: Когда я рос, у моих родителей было садистское правило - в августе они заставляли меня заниматься по осн