Бега

Мой папа вёл спортивный образ жизни, и когда мне стукнуло - девять, стал отчаянно прививать его мне.

Хочешь быть здоровым - бегай! говорил он. И убегал.

Утром десять километров. Вечером пять. С бодуна за пивом.

Хочешь, как я бегай!

И мчался.

- Видишь, какой я закалённый! На мне живого места нет! Уши, нос всё отморожено! бравировал он, и, наклоняясь, доверительно добавлял: - Трогай. Чувствуешь, как скрипит? Чувствуешь, как перекатывается?!

Я трогал и сердце моё заходилось.

- Слышишь, как звенят?! трусил он на месте.

- Отмороженные?! охал я.

- Стальные! горделиво заявлял отец, извлекая из кармана паровозные гайки.

- Это от собак! охотно пояснял он. Если накинутся - бей в вожака! Ищи вожака, и бей!

Я кивал. А, папа, расценивая мой кивок, как согласие, вышвыривал меня из тепла на холод.

- Беги, чтоб не догнали! напутствовал он сына-спортсмена, и уносился.

А я, понурив голову, заходил в соседний подъезд. И там, привалившись к батарее, наблюдал, как папины следы запорашивает беленький снежок.

- Боже мой! всплёскивала руками мама, когда я взопревший и разваренный вваливался в переднюю. Он же мокрый, как хлющ!

- Главное, что не обмороженный! трепал мои пунцовые щеки счастливый отец, и как заядлого бегуна, немедленно посадил меня на молочно-сметанную диету. Отчего лицо моё стало расти пропорционально талии.

- Я не успеваю его обшивать! вздыхала мама. От твоего бега на нём уже всё трещит!

- Ничего-о! подкладывал мне сметанки отец. - Главное, чтоб не от мороза!

Он ужасно боялся обморожения, хотя я скорее мог - угореть.

Впрочем, к лету отопление отключили, и мои пробежки стали проходить в сырой, утренней траве.

- Я не успеваю его обстирывать! хваталась за голову мама. Что это за бег такой? Он будто свиньями изваляный!

- Главное, что не собаками! подсыпал мне гаек предупредительный отец.

И от регулярного бега, мне всё труднее становилось ходить.

Меня мучила одышка и натиравшиеся окорока.

- Полюбуйся на него! взывала к отцу мать. Из-за твоего бега он уже едва волочит ноги!

- Это ничего! - подливал мне молока папа. Сперва организм наберёт резервы, а уж потом станет пожирать самоё себя.

И отчасти он был прав. Мой организм, действительно, пожирал всё, за исключением лишь - самоё себя. Из-за чего мама не прекращала убиваться.

- С этим бегом надо что-то делать! стенала она. Он ведь уже сбивает нам дверные косяки и затирает стены!

И в доме начался ремонт.

Родители расширяли проходы и мой рацион.

- Может, хотя бы урежешь ему дистанцию?! оглядывая пустой холодильник, качала головой мама. А то от этой - у него такой аппетит, что скоро мы пойдём с протянутой рукой!

И папа урезал дистанцию, отчего я, лишившись спортивной дрёмы, начал засыпать на уроках.

- Ну вот! Теперь у ребёнка сплошные двойки! расстроенно констатировала мама.

- Главное, что не по физкультуре! подкладывал мне сметанки папа, не зная, что от физкультуры меня освободили, когда в прыжке я раздавил козла.

В итоге, к десяти годам, вся моя одежда пестрела клиньями, как лоскутное одеяло. И тогда, наконец, родители решились показать меня докторам.

- Он бегает?! изумились врачеватели.

- Безустанно! синхронно кивнули отец и мать.

- Ну так, пусть переходит на ходьбу!

- А если обморозится?! до последнего сопротивлялся папа.

- Так мы его утеплим! увещевала мама.

- А собаки?! Он же от них не отобьётся!

- Утеплим так, чтоб не догрызлись!

Но, однажды, собаки, всё-таки, догрызлись...

Они привели меня за ухо, крича и возмущаясь, что я снова отлежал в их подъезде только что отремонтированную батарею.

И тут уж вместо водных процедур, мне пришлось перейти к перевязочным!

Сейчас читают

• Мудрость

• С балкона матери-одиночки валил сигаретный

• Если женщина без одежды -

• Роды

• Роза была такой красивой, шо

• Звоню знакомому во Францию, интересуюсь,