Пошел сегодня одного человечка на станцию встретить, иду по
подземному переходу, смотрю, - впереди мамашка с коляской по
лестнице поднимается. И так она надрывно эту коляску по ступенькам
за собой тащит, тыгдым-тыгдым, тыгдым-тыгдым, у ребёночка только
голова туда-сюда клац-клац, клац-клац. Просто никаких сил смотреть.
Подскакиваю, коляску хвать. А ведь нельзя, спина у меня сломана. Но
никак мимо пройти не могу, обязательно надо свои великолепные
душевные качества проявить. Ну да ладно, что по сути весу-то в том
ребёночке? Не сломаюсь поди.
Короче, хватаю колясочку эту с ребёнком, только пару шагов
сделал, чувствую - бэмц! Сейчас у меня или пупок развяжется, или
остатки позвоночника в штаны ссыпятся. Просто какой-то невероятно
тяжелый малыш попался. А на вид так и не скажешь. Совершенно вроде
обычный карапуз. Сидит такой, не боится ни капельки. Очень хороший
ребёнок. Не ребёнок, ангел. Но очень тяжелый. И смотрит так
серьёзно, где-то даже с сочувствием. "Что мол, дядя, тяжело? Терпи
теперь. Кто ж тебя заставлял чужого ребёнка хватать?"
И вот несусь я значит с этим ребёночком по лестнице вверх, а
мамашка где-то сзади - "Мужчина! Ой, мужчина!". Но до мамашки ли
мне? В виске только одна мысль бьётся - только бы добежать. Только
бы не уронить. Только бы не упасть замертво.
Последняя ступенька, уффф! Добежали, слава богу. Коляску на землю ставлю, в спине хруст, наклоняюсь к малышу, спрашиваю: "Что ж ты тяжелый-то такой?" Тот глазами хлоп-хлоп, а мамашка сзади, запыхавшись:
- Ой, мужчина, спасибо вам!
А у самой щёки аж пылают. То ли от мороза, то ли об бега, то ли от стыда.
- Я всю дорогу за вами бежала, хотела сказать! Там в коляске, в
поддоне, - мешок картошки! Вам не тяжело было?
Мне? Тяжело? Да ладно! Какой-то мешок картошки. Не цемент же, не блины от штанги. Что ещё и возить в детской коляске, как не картошку? Ну не памперсы же в самом деле!
Так я подумал, но вслух конечно сказал:
- Ну что вы! Я даже не заметил.
И похрустывая четвёртым позвонком, несгибаемой походкой Дарт
Вейдера почапал своей дорогой.
Всё? Нет!
Иду обратно, думаю - хрен я больше через ваш подземный переход пойду. С вашими колясками, мамашками, какашками, картошками, нахрен! Прямушкой пойду, по путям. Иду, снежок валит, рельсы блестят, вокруг ни души, красота. И вдруг откуда ни возьмись - "Сыноооок!" Да что ж за день такой?
Смотрю - барабулька. Стаааааренькая, еле ноги переставляет. Откуда взялась - непонятно. Только что не было, и нате. Нарочно меня караулила что ли? "Ой, сынок! Дай бабушке руку! Скользко - страсть! Совсем что-то ноги не слушают!"
Ну что ты будешь делать? Осмотрев внимательно бабушку на предмет
поддона с картошкой, и ничего подозрительного не обнаружив, подал
руку. Только мы один путь одолели, тут навстречу группа лосей.
Школьники, но здоровенные, каждый выше меня, четыре штуки. Идут,
смеются, весёлые, может с тренировки. Тут уж я не растерялся.
Говорю - Эгегей, тимуровцы! А ну-ка взялись быстренько, помогли
бабушке через рельсы перебраться!
Те даже не замешкались. Моментально взяли барабульку в кольцо, под руки хвать, и кааак попёрли! Только снег из-под копыт. Слышу скрозь смех:
- Бабушка, да вы ногами-то не дрыгайте! Вы их просто подожмите!
Я ещё успел крикнуть вслед:
- Э, пацаны, это не конрстрайк, это всамделишная бабушка!
Но они уже неслись где-то вдалеке по полосе отчуждения, бережно
сжимая бабушку крепкими тренированными плечами.
А я шел неспеша, вслушиваясь в свой четвёртый позвонок, и думал,
что помогать людям это конечно хорошо и правильно. Но при этом
нужно непременно уточнять, что у них там в поддоне.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Ну вот специально не придумаешь. Одесса. Привоз. Покупаю кабачки. Подходят две старушки, лет по 75. Спросили цену и попросили взвесить им по пять кабачков.
Продавец их спрашивает: "Вам длинные или короткие?"
На что одна из бабушек говорит: "Слава Богу, нам уже все равно".
На что другая бабушка, поворачиваясь к ней, отвечает: "Фира, если тебе все равно то это не значит что и мне тоже". Потом поворачивается к продавщице и говорит: "Мне длинные, пожалуйста".
Люблю Оде
Известный физик-ядерщик Харитон рассказывал, что к нему обратились с вопросом о том, какое у него воинское звание, и состоит ли он на учете в военкомате. Но поскольку тогда воинские звания а он был к тому времени уже главой Арзамаса-16, то есть советского ядерного центра, и все эти армейские субординационные вещи происходили как-то автоматически, он ничего об этом не знал.
И вот Юлий Борисович Харитон, будучи очень ответственным человеком, с оттопыренными прозрачными ушками, в беретике
Вызвала вчера "мужа на час", чтобы починил слив в унитазе, а то мой мужчина говорит, что он руками не привык работать, он работает головой. После того, как пришел "муж на час" и всё починил, мой тупо закрыл свой ноутбук, взял все инструменты в доме и принялся чинить всё, что только можно.
Просто "мужем на час" оказалась милая, хрупкая девушка, которая расправилась с унитазом за 2 минуты.
Пару недель назад у брата погибла кошечка. Он с 5-летним сыном похоронили ее как дОлжно: положили в коробку, выехали в область в лесок... Брат выкопал яму, сын закапывал.
Спрашиваю племянника:
- Жалко было кошечку?
- Жалко очень.
- А вот ты меня не слушаешься, тоже ведь будешь плакать и жалеть, если меня не станет.
- Да, буду плакать.
Предугадывая утвердительный ответ:
- Потому что любишь меня?
- Потому что закапывать долго.
Дело было лет 10-15 назад. Служил на одной базе на Голанских высотах водителем армейской скорой паренек, назовем его Шими.
В один не очень веселый день выпало ему везти на своем амбулансе тело погибшего солдата в морг больницы в Тверии. Обязаность пренеприятнейшая, а Шими был не лишен различных суеверий, но что делать, приказ!
А надо сказать, что на Голанах с общественным транспортом плохо, и поэтому там действует инструкция (во всяком случае тогда действовала) обязывающая водит
Вот как в старину молодые люди знакомились? На балах, в театрах, на светских раутах. Как сейчас знакомятся? В клубах, на концертах, говорят даже телефонные приложения специальные есть. Ну а когда-то было и так...
В конце 60х, перед армией, мой отец с другом (Вова) решили объехать и обойти Иссык Куль. Оба к походам привычные, палатка, кастрюля, спальники, гитара, что ещё надобно для счастья. Приехали они в Чолпон Ату, высадились на автостанции и пошли перекусить в ближайшей закусочной.
