Пошел сегодня одного человечка на станцию встретить, иду по
подземному переходу, смотрю, - впереди мамашка с коляской по
лестнице поднимается. И так она надрывно эту коляску по ступенькам
за собой тащит, тыгдым-тыгдым, тыгдым-тыгдым, у ребёночка только
голова туда-сюда клац-клац, клац-клац. Просто никаких сил смотреть.
Подскакиваю, коляску хвать. А ведь нельзя, спина у меня сломана. Но
никак мимо пройти не могу, обязательно надо свои великолепные
душевные качества проявить. Ну да ладно, что по сути весу-то в том
ребёночке? Не сломаюсь поди.
Короче, хватаю колясочку эту с ребёнком, только пару шагов
сделал, чувствую - бэмц! Сейчас у меня или пупок развяжется, или
остатки позвоночника в штаны ссыпятся. Просто какой-то невероятно
тяжелый малыш попался. А на вид так и не скажешь. Совершенно вроде
обычный карапуз. Сидит такой, не боится ни капельки. Очень хороший
ребёнок. Не ребёнок, ангел. Но очень тяжелый. И смотрит так
серьёзно, где-то даже с сочувствием. "Что мол, дядя, тяжело? Терпи
теперь. Кто ж тебя заставлял чужого ребёнка хватать?"
И вот несусь я значит с этим ребёночком по лестнице вверх, а
мамашка где-то сзади - "Мужчина! Ой, мужчина!". Но до мамашки ли
мне? В виске только одна мысль бьётся - только бы добежать. Только
бы не уронить. Только бы не упасть замертво.
Последняя ступенька, уффф! Добежали, слава богу. Коляску на землю ставлю, в спине хруст, наклоняюсь к малышу, спрашиваю: "Что ж ты тяжелый-то такой?" Тот глазами хлоп-хлоп, а мамашка сзади, запыхавшись:
- Ой, мужчина, спасибо вам!
А у самой щёки аж пылают. То ли от мороза, то ли об бега, то ли от стыда.
- Я всю дорогу за вами бежала, хотела сказать! Там в коляске, в
поддоне, - мешок картошки! Вам не тяжело было?
Мне? Тяжело? Да ладно! Какой-то мешок картошки. Не цемент же, не блины от штанги. Что ещё и возить в детской коляске, как не картошку? Ну не памперсы же в самом деле!
Так я подумал, но вслух конечно сказал:
- Ну что вы! Я даже не заметил.
И похрустывая четвёртым позвонком, несгибаемой походкой Дарт
Вейдера почапал своей дорогой.
Всё? Нет!
Иду обратно, думаю - хрен я больше через ваш подземный переход пойду. С вашими колясками, мамашками, какашками, картошками, нахрен! Прямушкой пойду, по путям. Иду, снежок валит, рельсы блестят, вокруг ни души, красота. И вдруг откуда ни возьмись - "Сыноооок!" Да что ж за день такой?
Смотрю - барабулька. Стаааааренькая, еле ноги переставляет. Откуда взялась - непонятно. Только что не было, и нате. Нарочно меня караулила что ли? "Ой, сынок! Дай бабушке руку! Скользко - страсть! Совсем что-то ноги не слушают!"
Ну что ты будешь делать? Осмотрев внимательно бабушку на предмет
поддона с картошкой, и ничего подозрительного не обнаружив, подал
руку. Только мы один путь одолели, тут навстречу группа лосей.
Школьники, но здоровенные, каждый выше меня, четыре штуки. Идут,
смеются, весёлые, может с тренировки. Тут уж я не растерялся.
Говорю - Эгегей, тимуровцы! А ну-ка взялись быстренько, помогли
бабушке через рельсы перебраться!
Те даже не замешкались. Моментально взяли барабульку в кольцо, под руки хвать, и кааак попёрли! Только снег из-под копыт. Слышу скрозь смех:
- Бабушка, да вы ногами-то не дрыгайте! Вы их просто подожмите!
Я ещё успел крикнуть вслед:
- Э, пацаны, это не конрстрайк, это всамделишная бабушка!
Но они уже неслись где-то вдалеке по полосе отчуждения, бережно
сжимая бабушку крепкими тренированными плечами.
А я шел неспеша, вслушиваясь в свой четвёртый позвонок, и думал,
что помогать людям это конечно хорошо и правильно. Но при этом
нужно непременно уточнять, что у них там в поддоне.
Правдивый юмор из жизни. Приключения Константина Райкина и Зиновия Гердта
Году в 1987-1988 Зиновий Гердт и Константин Райкин приезжали с эстрадным концертом в Кишинёв. Они рассказывали много интересного о закулисной жизни, но запомнилась одна история, рассказанная Зиновием Ефимовичем.
Однажды, он с труппой театра кукол Сергея Образцова, был приглашён в Японию. Решили показать "Необыкновенный концерт", где Гердт озвучивал роль конферансье.
Работников театра решили научить
Ездили на выходных с друзьями на шашлыки, остановились на берегу реки Серебрянка в Подмосковье.
Рядом "культурно отдыхала" большая компания: мат-перемат, пиво-водка, банки-бутылки, срач и прочие прелести.Отъехали от них подальше, чтобы не видеть и не слышать и славно провели время.
А ближе к вечеру увидели мужика из той компании, который зигзагами направлялся в нашу сторону.
Собссно версий было две: собрался попросить бухла или денег, но действительность превзошла все ожи
У меня в институте был преподаватель Гургеныч. Старый
кинооператор, который снял много хороших советских фильмов и просто
классный дядька.
Как-то он принес нам на лекцию маленькую кино бобинку на полминуты всего. Это, говорит, самое смешное, что вы увидите в жизни (и ведь не соврал) зарядил киноаппарат и толкнул предисловие:
- Я в середине 60-ых снимал в Польше кино: война, немцы, партизаны. На Краковской площади снимали эпизод как немцы сбили наш самолет, летчик прыгнул с п
С ужина решил заскочить в номер, а жена с бабушкой и дочкой на детскую площадку. Захожу в корпус не торопясь, вызываю лифт. Жду... Женщина с тряпичной сумкой подходит, на позитиве такая:
- Молодой человек, можете помочь?
- Да, - говорю, - конечно...
Она достает вино из сумки с воткнутым до конца штопором.
- Помогите открыть.Штопор ужасный, пробка пластмассовая, тащу, не идет. Пальцы уже об ужасный штопор стерты.
Предложила сумку тряпичную подложить. Точно ж.
Питер, 2009 год. Мы, голодные студенты, живем в съемной однушке вшестером. Денег вечно нет, а жрать уж очень хочется.
Совместными усилиями наших родителей нам была отправлена гуманитарная помощь в виде двух мешков картошки. Вёз её дальнобойщик с Урала за 2000 км (мы оттуда родом). Один из нас на тот момент работал в салоне BMW, в обязанности его входило заправлять машины из салона. Ну, думаем, поедет заправлять, как раз успеем сгонять посылку забрать.
Картина следующая: стоит да
Был у меня один товарищ в начале двухтысячных с обычным именем Володя. На тот момент он усердно изображал из себя этакого начинающего олигарха. Не помню на чем конкретно он слегка приподнялся на фоне менеджеров очень среднего звена, но с тех пор, как он купил себе Ауиди взамен старенького Фордика, мужчину, как подменили. Правда Ауди тоже было старенькое.
Решив, что достиг пика карьеры, он начал любить все лучшее.
Правда лучшее в его глазах было как бы очень своеобразным. То руба